На сегодняшний день за решеткой находятся 38 российских журналистов, а также 7 блогеров и гражданских журналистов. В общей сложности это 45 человека. Из них 13 были арестованы и находятся под следствием, а 29 были осуждены. Приговоры варьируются от 2 до 22 лет лишения свободы. Средний срок приговора – 7,8 года.
Систематической давление на независимую российскую журналистику началось сразу после того, как Владимир Путин пришел к власти в 2000 году. Однако поначалу речь шла о давлении, запугивании и смене различными способами редакционной политики. Число журналистов и работников СМИ, находящихся в заключении, долгое время было сравнительно небольшим по сравнению с другими репрессивными режимами. Большей частью уголовные дела против журналистов были связаны с конфликтами с местными властями, силовыми и мафиозными структур в регионах. В центре, в Москве, такие случаи были единичными и резонансными. Например, дело Григория Пасько, который в декабре 2001 года был приговорен Военным судом Тихоокеанского флота во Владивостоке к четырем годам лишения свободы за «государственную измену» из-за публикаций об экологической опасности захоронения радиоактивных отходов. Или дело журналиста-расследователя РБК Александра Соколова, которого 10 августа 2017 года приговорили к 3,5 годам заключения за «участии в деятельности экстремистской организации», а на самом деле за проведенное им расследование хищений в ходе строительства космодрома «Восточный». Все они воспринимались как нечто исключительное.
«Классика»: вымогательство
Статья 163 Уголовного кодекса (вымогательство). Она стала применяться против журналистов еще в нулевые годы, и за долгие годы ее использования против журналистов, технология ее использования была отточена репрессивными органами до мелочей. Эта статья давно стала одним из излюбленных приёмов местных властей, для того чтобы отомстить им, заставить их замолчать и устранить источник критики.
Преступления по этой статье (в третьей части, которая, как правило и вменяется журналистам) считается особо тяжкой и наказывается заключением на срок от семи до 15 лет. Стоит подчеркнуть, что в Уголовном кодексе статья 163 идёт сразу после других тяжёлых статей – «грабёж» и «разбой».
Риск возбуждения дела по этой статье возникает в случаях, когда журналисты и издания поддаются на соблазн и вступают в денежные отношения (например, заключая рекламные контракты) с лицами, которых они ранее критиковали. Таков пример главного редактора издания «БлогСочи» Александра Валова, которого в декабре 2018 года суд приговорил к шести годам колонии.
Однако в некоторых случаях речь может идти о прямой провокации, когда, например, под видом неких «документов» журналисту или его доверенному лицу передают наличные. Таков пример калининградского журналиста Игоря Рудникова, которого обвиняли в невероятном – вымогательстве 50 тысяч долларов у глава управления СК по Калининградской области генерала ФСБ Виктора Леденева.
Так или иначе, но в любом случае речь идёт о злоупотреблении правом. Следует отметить, что пленум Верховного Суда РФ в своём постановлении N 56 от 17 декабря 2015 года разъяснил судебную практику относительно дел о вымогательстве. В нём уточняется, что вымогательство предполагает наличие угрозы применения любого насилия, в том числе реальной угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.
Профсоюз журналистов считает, что применение ст. 163 УК к журналистам, даже в самых спорных случаях, когда возникают подозрения в их неправомерной финансовой заинтересованности, следует считать абсолютно неприемлемыми и чрезмерным. В исключительных случаях – и только после тщательного разбирательства – может предполагаться применение ст. 179 УК (принуждение к совершению сделки), которая в основном предусматривает штраф, максимум – лишение свободы на срок до двух лет, а в подавляющем большинстве случаев – применение ст. 421 ГК РФ о свободе договора а также положений части 1 ст. 1 ГК РФ, безусловно запрещающей «произвольное вмешательство кого-либо в частные дела».
В настоящий момент 10 журналистов осуждены или находятся под следствием по этой статье УК.
Клевета
Статья, которая традиционно применяется против журналистов во всем мире – клевета. В России, после короткого периода декриминализации, она вновь стала считаться в России уголовным преступлением в конце 2020 года. Возможно в виде насмешки, новая статья 128.1 Уголовного кодекса о клевете стала дополнением к статье 128 (незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь). В качестве наказания она предусматривает многомиллионные штрафы и/или тюремное заключение, которое может составить до пяти лет.
Особо тревожной выглядит пояснение к этой статье, в котором говорится, что клевета может совершаться «в отношении нескольких лиц, в том числе индивидуально неопределенных». Это пояснение входит в абсолютное противоречие с самой сутью правового смысла диффамации (клеветы), которая может совершена только в адрес четко идентифицируемого лица.
Но очевидно, что речь не идёт об ошибке или правовой безграмотности законодателя. Противоречивость и расплывчатость нормы как и в других случаях допущена специально, чтобы дать возможность её произвольной трактовки и применения.
При этом, как и в случае со статьей о «фейк-ньюз» уголовная статья 128.1 является зеркальной копией административной статьи 20.1 в её новой редакции от марта 2019 года, которая предусматривает штрафы за выраженное «в неприличной форме» неуважения к власти. По всей видимости логика тут такая: «Если вы будете просто ругать власть, мы вас оштрафуем. Если сделаете это, приводя факты – отправим за решётку».
В настоящий момент неизвестно о журналистах и блогерах осужденных или находящихся под следствием за клевету.
Повальная дискредитация и фейки
Применение уголовных статей против журналистов за последние годы ширилось и становилось все изощреннее. В настоящее время самым пугающим стало применение статей о государственной измене и шпионаже. По первой (275 УК РФ) к 22 годам колонии строгого режима приговорен Иван Сафронов. По схожей статье «шпионаж» (276 УК РФ, не применяется к гражданам России) в заключении под следствием с 30 марта 2023 года по август 2024 года находился корреспондент The Wall Street Journal Эван Гершкович.
Однако куда более многочисленным стало применение новых норм военной цензуры, по которым весной 2022 года начали преследовать за любые высказывания, даже за одно слово «война». Никаких точных критериев для вынесения приговоров и административных решений не предусмотрено. Все остается на усмотрении судей, которые традиционно для России практически никогда не оправдывают обвиняемых.
Для понимания общей картины борьбы со свободой слова, следует отметить, что самым массовым стало применение статья 20.3.3 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП РФ) – «Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил РФ». По данным ОВД-инфо по данным на сентябрь 2024 года, в российские суды поступило 9369 подобных дел. В основном речь идет о подавлении свободы вообще, но значимое часть этих дел затронула журналистов и СМИ.
При этом, распространенной практикой стало применение так называемых «юридических каруселей», то есть неоднократного привлечения по этой статье КоАП под надуманными предлогами. Самое распространенное наказание по ней – штраф в несколько десятков тысяч (эквивалент нескольких сотен евро) рублей. Вроде не так много. Но когда постановления о штрафах выносятся одно за другим, сумма быстро может стать значительной. Так, в октябре 2023 года в Екатеринбурге главного редактора издания «Вечерние Ведомости» Владислава Постникова, в очередной раз оштрафовали по статье 20.3.3 на 195 тысяч рублей. Общая сумма штрафов «Вечерним Ведомостям» достигла миллиона рублей (~10 тысяч евро). Для не очень большого регионального издания это чувствительная сумма. Стоит отметить, что Профсоюз журналистов за антивоенную позицию также был оштрафован по этой статье – сразу на 500 тыс рублей. А наличие этого административного решения (которое даже не вступило в силу) было использовано как «доказательство»его «антигосударственной»деятельности при принятии решения о его ликвидации.
И тут речь идет о самом неприятном: административная статья 20.3.3 создает так называемую «преюдицию». После двух штрафов по ней, против журналиста (или иного лица) может быть возбуждено дело – уже уголовное – по статье 207.3 УК РФ – «Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил РФ». После этого, эта, поспешно принятая в марте 2022 года статья 207.3 Уголовного кодекса, критерии которой традиционно расплывчаты (деяния «повлекли тяжкие последствия»), в некоторых случаях может наказываться огромным сроком – до 15 лет заключения!
Статья довольно 207.3 широко применяется против российских журналистов, покинувших Россию, а приговоры им выносятся заочно. Цель этого понятна – полностью лишить их возможности въезда в страну. Однако внутри страны эта, совершенно фантасмагорическая с точки зрения юристов, норма, в отношении журналистов достаточно долго не применялась. Ее жертвами были в основном антивоенные активисты.
Первой журналисткой внутри России, получившей реальный срок заключения по этой статье стала Мария Пономаренко, приговоренная в феврале 2023 года к шести годам заключения за пост в соцсетях о российском ракетном ударе по драмтеатру в Мариуполе. Хакасский журналист и основатель издания «Новый фокус» Михаил Афанасьев 7 сентября был приговорен к 5,5 лет заключения и запрету на 2,5 года заниматься журналистской деятельностью за статью о сотрудниках ОМОН, которые отказались ехать воевать в Украину (приговор в ожидании апелляции). С 13 апреля 2022 года в предварительном заключении под следствием находится – учредитель и обозреватель местного еженедельника «Листок». В августе 2024 года к 8 годам заключения плюс четыре года запрета на журналистскую и издательскую деятельность был приговорен учредитель и обозреватель горно-алтайского еженедельника «Листок» Сергей Михайлов. Ему вменяли несколько публикаций в телеграм-канале издания и сокращенный пересказ статьи в Википедии о событиях в Буче. Ранее и издание, и жена Михайлова Ольга Комарова были оштрафованы на общею сумму около 1,5 млн рублей (на тот момент ~18 тысяч евро) за «дискредитацию» армии.
Следует отметить, что тут речь идет только о журналистах. Всего же, согласно подсчетам, проведенным газетой Коммерсант, которая основывалась на статистике Верховного суда, по статье 207.3 за первое полугодие 2023 года был осужден 21 человек, из них восемь приговорены к реальному лишению свободы и еще трое – условно. И число этих приговоров постоянно растет.
Среди журналистов и блогеров на настоящий момент в заключении и под следствием находится 9 человек.
Статья 207.3 российского Уголовного кодекса является ничем иным, как дальнейшем творческим развитием «анти-ковидных»статей 207.1 (Публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан) и 207.2. (Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной общественно значимой информации, повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человека). Основой этих текстов является крайняя расплывчатость формулировок и возможность совершенно произвольной их трактовки. Когда эти нормы начали приниматься весной 2020 года, юристы отмечали, что речь идет о настоящем «ящике Пандоры»и отныне возникает возможность привлекать к ответственности любого, за любое сказанное слово в присутствии двух свидетелей.
Очень похожа по этому принципу действия и расплывчатости новая статья 280.3 Уголовного кодекса (Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил Российской Федерации). По ней в 2023 году осуждены уже 15 человек, из них двое приговорены к лишению свободы (в 2022 году приговоров к заключению не было). Журналистов, приговоренных по этой статье пока насчитывается только двое. Однако практика показывает, что применение новых репрессивных инструментов всегда идет только по нарастающей.
Оправдание терроризма
Так – по нарастающей – шло и применение против журналистов статьи 205.2 УК (оправдание терроризма), по которой была приговорена член бюро Профсоюза журналистов Светлана Прокопьева («всего лишь» к штрафу в 500 тыс рублей) и редактор отдела «Религия»дагестанской газеты «Черновик» Абдулмумин Гаджиев, который был приговорен по целому ряду статей, в том числе и по этой к 16 годам 10 месяцам заключения. Его дело заслуживает отдельного упоминания. Совершенно очевидно, что именно Гаджиев был избран как цель не лично, а лишь для того, чтобы оказывать давление на издание, с которым он сотрудничал. Поскольку он занимался вопросами религии, а сам является практикующим мусульманином, его привлечение по «террористическим» статьям очевидно произошло для воздействия на общественное мнение. В этом плане это было куда более эффективным, чем привлечение, например, руководителя отдела «культура» этого вполне светского издания. В результате, после более, чем четырехлетнего предварительного заключения Гаджиев был приговорен к почти что 17 годам заключения по этой статье и по статьям о «финансировании терроризма»и об «участии в экстремистской организации».
Сейчас это уже не единичные случаи. В настоящее время по этой статье отбывают срок или находятся под следствием пять журналистов и один видеоблогер.
Государственная измена и шпионаж
Самые тяжкие статьи, предусматривающие огромные сроки заключения. По статистике «Первого отдела» за с 2022 года фигурантами уголовных дел о госизмене и шпионаже стало 792 человека, при том, что всего с 1997 года к уголовной ответственности по этим статьям было привлечено около 1000 человек. Затрагивают эти обвинения и журналистов. Так, в заключении остается бывший журналист «Коммерсанта» Иван Сафронов, приговоренный в сентябре 2022 года к 22 годам лишения свободы в колонии строгого режима за текст, который он написал, основываясь на открытых источниках. Корреспондент The Wall Street Journal Эван Гершкович 19 июля 2024 года был приговорён за «шпионаж» к 16 годам колонии строгого режима, но менее чем через две недели освобождён в рамках обмена заключёнными между Россией и Западом.
Новации
Статью 275.1 (сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией), которая является расширением статьи 275 (государственная измена) ввели в Уголовный кодекс через несколько месяцев после начала вторжения в Украину, в июле 2022 года. Эта, вполне сталинская по своему духу статья, фактически – «контакты с иностранцами» пока что она выглядит достаточно экзотической. Однако по ней уже есть одна приговоренная к четырем годам заключения журналистка – Ника Новак из Читы.
Трансграничное давление и угрозы
Эта практика, которая затрагивает журналистов в изгнании, получила широкое распространение — не один десяток журналистов, находящихся за границей, были заочно осуждены или объявлены в розыск российскими и белорусскими властями. Иногда это происходит из-за бюрократического абсурда — логики, достойной Кафки, — но чаще это целенаправленная попытка усложнить жизнь тем, кто находится вне досягаемости режима.
На первый взгляд это действие может показаться бессмысленным, но на деле такие меры порой оказываются вполне эффективными. Интерпол — в котором состоят и Россия, и Беларусь — в последние годы стал осторожнее относиться к запросам, которые проверяют на политическую мотивированность. Но ошибки всё ещё случаются. При этом и настоящие преступники никуда не делись — их высылка и выдача продолжается, а правоохранительные органы разных стран продолжают реагировать на уведомления Интерпола.
При этом, информация о нахождении в базе Интерпола не всегда доступна для широкой публики, а исключение человека из базы данных — процесс долгий и несовершенный. И даже после удаления информации, национальные базы могут сохранять данные и реагировать на «флажки».
Кроме этого, помимо Интерпола, продолжают действовать двусторонние соглашения о правовой помощи. Беларусь, например, имеет такие договоры с Китаем, Монголией, Турцией, Индией и даже с отдельными странами ЕС, такими как Финляндия и Болгария. У России еще больше подобных соглашений — более пятидесяти — в том числе и со многими странами Европейского союза.
Даже если применение таких механизмов не приводят к экстрадиции, оно может повлечь за собой задержания в аэропортах, временные аресты или ограничения на передвижение — что серьёзно мешает работе журналистов.
